Снег совершенно кондитерский. Стоит по обочинам ломтями бисквита с пропиткой, лежит в стороне россыпями рафинада, яблочных леденцов, ломом какавеллы (кажется, уже всеми, кроме меня, забытой), громоздится во дворах грудами меренг, мятым печеньем пересыпается в проулках... Его скидывают, сгребают, увозят - но он только перегруппировывается в новые ( Read more... )

Ледяную синеву зимнего вечера не спутаешь ни с какой другой: она парит над снежными завалами, как высокая вода, захлестнувшая все лестницы, обращающая тебя в диковинный придонный коралл. Вечно тянет он из пучины налитые тяжестью щупальца, принимая скульптурные формы, выплёскивая цвет, как признание в любви. Но спокойно объемлет его тёмно-голубая ( Read more... )

В сущности, память - это всё, что у нас есть. Единственное доказательство обладания, причастности, уважения, родства, благодарности - всего того, что время не властно вымыть из нашей сердцевины. Единственный способ опереться не на пустоту, воззвать не напрасно, плакать не от отчаяния. Единственное оправдание гордости - когда эта гордость не собой, ( Read more... )

Удивительно, до чего незаметно осенний золотой свет превращается в зимний жёлтый - нет, не так: жолтый, достоевский и непрозрачный. Листья с сухим цоканьем скачут по асфальту, деревянные всадники, яблочная прозелень вдоль горизонта сменяется пронизывающим топазовым сиянием, а рядом со мной везут котика в белом шерстяном коконе, и смиренные глаза ( Read more... )

Эта странная ссылка куда-то под Радонеж, в безымянный городок с короткими улочками, пустынными помимо людей, - городок, которого стоило бы испугаться, но почему-то ощущаешь острую, непобедимую радость. Этот странный бульвар узловатых, шишковатых, грозно изломанных рыжих древесных стволов с крупными вертикальными потёками коры, местами ( Read more... )

Ум мой томится в рассеянии, страждет и грезит написать хоть что-то, кроме лекций.

Но запечённое в золоте рыжее тело сосен, и лиловый пепел облаков в пожаре пышного заката, и трепещущая сеть грачей, распростёртая над островами, уж в который раз властительно и нежно вынимают грешный мой язык, дальше по прописям.

Это просто осень, Дре.

Вопреки "Реквиему по мечте", Lux Aeterna подступает мне под горло осенью, когда свет очевиден и осязаем, когда каждая вещь норовит обернуться золотым исподом, ледяной смертоносной сладостью, когда фарфоровое сияние неба вдоль и вкруг горизонта напоминает о том, что вся эта сверкающая подробность бытия, вся эта так называемая реальность - всего лишь ( Read more... )

Это золотое осеннее небо на закате, этот золотой воздух, струящийся вдоль земли по немыслимо точно прочерченной касательной, эта золотая глазурь воды вынимают из меня сердце и разбирают его на молекулы ( Read more... )

- «Вся эта история»... Эта история начинается жертвой, которая делает её возможной, а кончается молитвой, которая её отменяет.

- Да нет же, chéri. Она не кончается.

You can watch this video on www.livejournal.com

Наконец-то кто-то догадался превратить киноклип в калейдоскоп, с этой его жутковатой насекомой эстетикой, вечной борьбой формы и цвета, плоти и воздуха, - это дремотное головокружение, ментоловый ветер вдоль нервов, оптический обман становится наградой, прозрение - иллюзией, что-то смыкается и размыкается в твоей собственной сердцевине, любой ( Read more... )